Катакомбы (Волны Черного моря - 4) - Катаев Валентин Петрович (читать полную версию книги .TXT) 📗
Колесничук даже пошатнулся от неожиданности. Но немец продолжал стоять перед ним, как колонна, не спуская с него пристальных глаз, в один миг ставших какими-то пронзительно-умными, а главное, необъяснимо русскими.
- Представьте себе, уже два месяца нет писем, - машинально сказал Колесничук. - Такой неаккуратный господин! Прямо ужас!
Немец быстро оглянулся на дверь:
- Вы интендант третьего ранга Колесничук?
Было что-то спокойно-требовательное, штабное в голосе немца, который, как это вдруг совершенно ясно понял Колесничук, был никакой не немец, а настоящий русский, да к тому же еще, по всей вероятности, кадровый советский офицер.
- Так точно! - сказал Колесничук, вытягиваясь.
- Мне надо видеть товарища Черноиваненко. Я представитель Украинского штаба партизанского движения.
В это время дверь звякнула, и в магазин вошел новый покупатель. "Немец" выразительно взглянул на Колесничука и вышел на улицу. Колесничук бросился за ним.
- Послезавтра, в это же время, - шепнул он в дверях.
- Чем могу служить, мсьё? - обратился Колесничук, вернувшись в магазин, к новому покупателю.
Это был небольшого роста румынский господин, одетый хотя и модно, но без излишеств и выкрутасов. Он был в равной мере солиден и провинциально элегантен: песочного цвета полуспортивный костюм из материала "букле", скромный, но дорогой галстук в клетку, черные лакированные туфли, соломенная шляпа канотье, надетая хотя и несколько на затылок, но не настолько, чтобы это могло шокировать. Под мышкой он держал большой желтый портфель со множеством сверкающих замков и пряжек - настоящий солидный портфель коммерсанта. Он подошел к конторке, за которой стоял Колесничук, и, учтиво приподняв канотье, сказал:
- Ионел Миря.
В подтверждение сказанного он вынул из портфеля и протянул визитную карточку - не слишком большую, но и не слишком маленькую, ослепительно-белую визитную карточку, на которой Колесничук прочел по-русски: "Ионел Миря, генеральный представитель мануфактур фирмы "Мефодий Мунтяну и сыновья". Бухарест, отделения в Берлине, Вене, Копенгагене, Анкаре и Монтевидео. Телеграфный адрес "Мунтяну-текстиль".
"Ого!" - подумал Колесничук, и его пронзило жгучее сожаление, что он до сих пор не сообразил заказать себе визитные карточки. Дух господина Пржевенецкого тотчас вселился в Колесничука, и, с достоинством изогнувшись за конторкой, он произнес:
- Чем могу служить, мсьё?
- У меня есть к вам, господин Колесничук, когда вы ничего не имеете напротив, одно интересное коммерческое предложение, - сказал Ионел Миря по-русски. - Прошу у вас извинения, я не вовсе чисто разговариваю, хотя сам родился в бывшей Российской империи, если вы слышали, в местечке Сороках... Мне приятно, что вы это слышали.
Ионел Миря сделал воздушное движение рукой, отставив мизинец, на котором сверкнул крупный брильянт. Он улыбнулся, и у него во рту сверкнул золотой зуб.
У него были очень широкие, густые, черные с проседью брови, и под ними вдруг сверкнули глаза, яркие, как брильянты. Он как бы выпустил два снопа ослепительных лучей и сразу погасил их.
- Наша фирма интересуется первоклассными текстильными товарами, в особенности... лыны... как это называется по-русски?.. Шерстяным костюмным трико. Да, костюмным трико. Вы его торгуете в розницу по шестьдесят семьдесят марок метр. Я вам предлагаю сто марок метр и беру сразу неограниченное количество.
Колесничук насторожился, но Ионел Миря сразу выпустил в него из-под своих черных бровей два ослепительных брильянтовых пучка и ласково погладил его по плечу.
- Домнуле Колесничук... - сказал он таким добродушным, таким проникновенным и честным голосом, что Колесничук как-то сразу успокоился, словно загипнотизированный. - Домнуле Колесничук, я родился в бывшей Российской империи, я есть больше чем на пятьдесят процентов русский человек, и вы меня поймете, если я вам скажу, что лыны... да, шерстяные материалы - моя специальность. Это по-румынски будет "лыны". Я вам скажу, как специалист специалисту, что ленинградские лыны - это товар "эрстэ классе". О! - Ионел Миря поднял вверх указательный палец, и на нем, так же как и на мизинце, сверкнул брильянт. - Сто двадцать марок метр, и я у вас забираю весь товар.
- Но у меня всего неполных два куска, - сконфуженно пробормотал Колесничук.
- Господин Колесничук! - воскликнул Ионел Миря и вдруг, как показалось Колесничуку, весь с ног до головы засверкал брильянтами и золотом. - Два рулона, десятью два рулона, десять вагонов - для меня безразлично. Сто двадцать марок метр, и я у вас немедленно забираю все. Доставка моя.
35. КАПИТАН МАКСИМОВ
Все совершилось с легкой, поистине лунатической быстротой и нелогичностью, как в бреду. Тут же, не сходя с места, Ионел Миря выложил на конторку шестьсот новеньких оккупационных марок наличными, а три тысячи векселями фирмы "Мефодий Мунтяну и сыновья" сроком на один месяц, затем быстро погрузил ленинградское трико на неизвестно откуда взявшегося эпохи конца XIX века извозчика, сел боком, обнял рулоны, как даму, приподнял канотье и уехал в неизвестном направлении.
Среди ночи Колесничук вдруг проснулся и бросился к шкатулке. Он стал рассматривать векселя - эти странные бумаги, в которые почему-то превратилось его превосходное ленинградское трико. Какую они имеют ценность и что они, собственно говоря, представляют? Где у него гарантия, что по этим бумагам ему уплатят три тысячи марок? Кто заплатит? Господин Ионел Миря? А если он не заплатит? Ведь Колесничук даже не знает его адреса. Где он его будет искать?..
Колесничук представил себе Ионела Мирю, его брильянтовые глаза, его канотье, его зловещие брови - и ужаснулся. Он провел бессонную ночь. Иногда ему начинало казаться, что, может быть, это все вовсе не так безнадежно. Может быть, он напрасно беспокоится: Ионел Миря вовсе не арап, а, наоборот, вполне солидный, кредитоспособный коммерсант. Ровно через месяц он вручит всю сумму, до последней копеечки. Ведь все-таки у Колесничука на руках векселя такой солидной фирмы, как фирма "Мефодий Мунтяну и сыновья" Бухарест, Вена, Берлин, Копенгаген, Анкара, Монтевидео...
